Наль Подольский

КНИГА ЛЕГИОНА

10.

Свидание состоялось на нейтральной территории в совершенно пустой квартире расселяемого и с виду уже нежилого дома, принадлежащей кому-то из знакомых Гаденыша. Дверь была не заперта, и Марго застала его сидящим по-зэковски, на корточках у стены. Встать он не соизволил, но концы его прилизанных черных усиков раздвинулись в улыбке, крайне нахальной и одновременно выражающей радостное изумление. Марго, чтобы не выглядеть глупо, ничего не оставалось, как усесться рядом с ним на пол.

Он ее долго рассматривал, словно внезапно увидел нечто диковинное.

- Красивая ты, однако, женщина... Выходит, по мне соскучилась? Или не с кем сыграть в шахматы?

Марго готова была согласиться с обращением на "ты", там более, что в следственной практике это случалось нередко, но развязность его полезно было слегка притушить, и она сделала это рассудительным тоном:

- Я же тебе не подруга, так что комплименты твои без надобности... Ты мне нужен по делу, стало быть, давай баз базара.

- Да ты что же, начальница? Ты так круто не запрягай! Столько не виделись, я к тебе всей душой, а ты сразу на меня Полкана спускаешь!

- Вижу, лагерных словечек набрался, - усмехнулась Марго, - только для меня не старайся, я-то этого эсперанто наслушалась... Ты мне вот что скажи: для чего тебя сюда с химии высвистали?

- Ну вот, говоришь, по делу пришла, а у самой, как прежде, одни вопросы, - горестно запричитал Гаденыш.

- Не виляй. На делишки твои мне начхать. И твоих нанимателей - тоже. Я одно хочу знать: нет ли за тобой крутого чего? Мне сейчас подставляться под чужие грехи нельзя. Так что, выкладывай.

- Пустяковое дело, начальница. Тут одна фирма себе офисные хоромы отгрохала. И строители - курвы продажные - по заказу ихних врагов все стены разной электроникой начинили. А ведь я по жучкам когда-то горбатился. Крыша пока не протекает, сама знаешь, и руки не под дрын заточены. Вот они меня и позвали, домишко маленько вычистить.

- Название фирмы?

- Коммерческая тайна, начальница... Разве что, для тебя лично: "Фибротерм"... полимеры всякие.

- Ладно. Авось, не врешь. Ты, вроде, не из тех, кто два раза подряд на одни грабли наступает... Есть для тебя работа. Не официальная, но честная. Примерно на месяц. Сделаешь - отмажу от химии, и еще деньги получишь. Зеленых тысячи три.

- А не сделаю?

- Будешь предоставлен своей судьбе.

- А уж ты шепнешь ей на ушко? Насчет строгого режима? Ты ведь с моей судьбой давно покорешилась, - в его глазах сквозь веселье блеснули злобные искорки.

- Брось ты это. Ты и так в полном дерьме. И я тебя не шантажирую, а просто прошу. Но не отрицаю, в случае чего, огрызнуться сумею... Сам понимаешь.

- И что за работа такая? - он снова стал радостно-благодушен.

- Редкостная. Можно сказать, небывалая.

- Загадки загадываешь... Работенка-то, наверно, рисковая?

- Есть немножко. Только риск - что у меня, что у тебя - будет одинаковый. А ты знаешь, я по-дурному подставляться не стану.

- Ловкий ты все-таки человек, начальница: удалось тебе разбудить мое любопытство... Ладно, попробуем сыграть в твою рулетку.

Для начала Гаденыша поместили в одно из "конспиративных" жилищ на Охте. От своей сожительницы он отказался с легкостью. Не сочтя нужным даже с ней попрощаться, он съехал с квартиры в ее отсутствие, оставив на столе лаконичную записку: "Меняю хату, пока".

- Подавать заяву в милицию она точно не станет, - пояснил он Марго с сальной улыбочкой. - Эта телка ментов как чумы боится.

В курс дела его вводил Платон. К нему Гаденыш сперва отнесся с опаской, но постепенно привык, и после пары мелких размолвок стал беспрекословно выполнять все его требования. Тем не менее главной во всем этом предприятии он продолжал считать Марго. Уловив, что место, где его поселили, в домашнем лексиконе его нанимателей именуется "зоной", он радостно пошутил:

- Ну, начальница, с тобой, как ни крути, все одно, попадаешь на зону.

Платон же счел его удачной находкой. Его не раздражали ни дурные манеры, ни вульгарный жаргон, ни наглое самодовольство Гаденыша. Главное - он был профессионалом высокого класса и нужного профиля. Платон снабдил его полной информацией обо всем, имеющем отношение к Легиону, не утаивая даже мелочей, и ему не потребовалось никакого специального времени для психологической адаптации к весьма необычным предложенным обстоятельствам; его работающий с изумительной четкостью мозг мгновенно охватил проблему во всех ее аспектах, как вынужден был признать Платон, не хуже, а может быть и лучше, чем он сам. Платон понял, почему Марго искала этого человека со столь фанатичным упрямством - они оба чувствовали, что для победы над Легионом нужен пакостник, уникальный, невиданный, Пакостник с большой буквы, а Гаденыш именно таковым и являлся - от рождения, по воспитанию и по опыту трудовой деятельности.

 Внимательно изучив фотоснимки Фугасовой установки в целом и отдельных ее узлов, зарисовки Платона и диктофонные записи скудных пояснений Фугаса о принципах работы его аппаратуры, Гаденыш, как показалось Платону, пришел в задумчивое состояние. Но, глянув повнимательнее на плутоватую физиономию и подрагивающие усики, он понял, что пакостник от души веселится и смеется странным беззвучным смехом.

- И ты говоришь, ему было семьдесят лет? - он изволил, наконец, обратить внимание на вопросительный взгляд Платона. - Как же такой идиот смог так долго прожить? Удивительно... Дурак дураком, а кончил, как викинг, в огне...

- Но ведь эта штука работала, - Платон кивнул на ворох фотографий, раскиданных на столе.

- Господь мудаков любит. У иного уж и чердак не пашет, а Господь ему на голову - яблоко, и он снова за человека канает.

Платон теперь редко отвлекался на посторонние мысли, не относящиеся непосредственно к проблеме уничтожения Легиона, но сейчас не мог не отметить, насколько точно держится Гаденыш в своем образе. Фамильярная ссылка на Исаака Ньютона в таком контексте отливала рафинированной, утонченной пакостностью.

- Но эта штука работала, - повторил он спокойно, без нажима.

- Он кое-что с чем-то спутал, - радостно ухмыльнулся Гаденыш и показал на пальцах, что с чем спутал покойный биоэнергетик.

Не снисходя до более подробных разъяснений, он уселся за стол и принялся что-то писать на отдельном листе бумаги, который затем протянул Платону:

- Мне понадобится несколько книжек. Это не раритеты, а так... на уровне чуть выше учебников. Но чем скорее, тем лучше... И я здесь не вижу почему-то компьютера. Нужна память в один-два гигабайта.

И Платону вторично не удалось избежать мысли, прямо не относящейся к делу: об удивительной непринужденности, с которой Гаденыш переходил от блатного жаргона к университетской манере выражаться.

Над книжками и за компьютером он просидел два дня, после чего выразил готовность перейти к конструкторской деятельности. Они вместе отправились в Автово, на рынок, где торгуют всевозможной электроникой, и закупили там огромное количество приборов, деталей и инструментов. Квартира стала похожа на радиомастерскую, и в воздухе, мешаясь с табачным дымом, повис приторный запах канифоли. В течение следующей недели поездки на рынок повторялись еще дважды, и Платон с удовольствием наблюдал, как Гаденыш трудится, не покладая рук.

Но тот, будучи человеком расчетливым, отличался еще и повышенным уровнем истерии, которая, собственно, и была источником всех его невзгод. Даже недолгий период устойчивого равновесия в жизни его не устраивал, и он, явно вопреки собственным разумным интересам, стал предпринимать попытки как-то зацепить Платона.

- Послушай, ты весь такой бронированный, неуязвимый... Тебя можно в Ниагарский водопад скинуть, и с тобой ничего не будет. Как тебе это удается?

- Не знаю. Уж какой есть, - рассеянно, как от мухи, отмахнулся Платон.

- Ты вроде атомной бомбы. Яйцевидный, стальной и сварные швы все заполированы. Но ведь где-то детонатор у тебя есть? Мне-то можешь признаться, есть?

- Только безумец, поселившись рядом с атомной бомбой, станет нащупывать у нее детонатор, - усмехнулся Платон, стараясь, чтобы ответ прозвучал благодушно, но, судя по довольной улыбке Гаденыша, ему это не удалось.

Тот же на следующий день возобновил свои приставания:

- Мы с тобой тут живем, как в шизо. А вертухаев-то нет, и колючки тоже, - может отдохнем маленько, расслабимся?

- Нет времени, - жестко отрезал Платон. - Сделаешь дело, тогда расслабляйся, сколько захочешь.

- Да ведь мы тут сгнием. Сколько можно? - захныкал Гаденыш. - Мы же здесь с тобой в натуре на зоне. Одного не пойму, как ты сюда попал? Я-то зэк, меня сюда важнячка пристроила, и я у нее на крючке. А ты вроде как доктор - от какого же триппера ты себе зону-то прописал?

Зная, что его прямой взгляд уже давно стал крайне неприятен для окружающих, Платон подошел вплотную к Гаденышу и заглянул ему в глаза:

- А я здесь, как говорится, по велению сердца, - он сдержанно улыбнулся, - но тебе разбираться в этом не советую.

На лицо Гаденыша выполз страх, тут же сменившийся радостным изумлением:

- Так ты мент! Ментяра! - восторженно завопил он. - Ментовка ко мне мента подселила!

- Не волнуйся, уж кем-кем, а ментом я никогда не был, - примирительно заметил Платон: он не хотел, чтобы Гаденыш довел себя до истерики.

Но тот успокоился так же внезапно, как и возбудился, и улегся на свою раскладушку.

- Все люди менты. Только одни об этом знают, а другие не знают... - произнес он через минуту. - Ты не знал, а теперь знаешь.

Он битых два часа провалялся на койке, сообразив, что самый верный способ пронять Платона - бездействие. Тот же, прекрасно понимая, что Гаденыш добивается именно скандала, и не с какими-то далеко идущими целями, а просто потому, что скандал - его естественная потребность, тем не менее готов был сорваться и начать воспитывать пакостника вручную. На счастье обоих, заявилась Марго, которая к ним наведывалась почти каждый день.

- Слушай, начальница, - воспрял духом Гаденыш, - мы с тобой на усиленный режим не закладывались. Ты бы хоть водяры поставила, что ли.

Марго молча и не спеша принялась разгружать принесенную сумку с продуктами, в числе каковых обнаружились две бутылки водки.

- Это не проблема, - пояснила она спокойно, - водки не жалко. Пейте на здоровье, если ты не склонен к пьяным истерикам.

- Да ты что, какая истерика? Я человек маленький, мне истерики не по карману... Только что значит "пейте"? Ты уж с нами присядь, с этим волчиной я вдвоем пить не буду. У него, смотри, какие глаза - ледяные, голодные. Он мою печенку заживо схавает, не подавится.

На всем протяжении этой речи Марго невозмутимо накрывала на стол.

- Это хорошо, что ты хоть кого-то боишься... Чем скорее работу сделаешь, тем скорей от него избавишься.

Подобные сцены повторялись, в среднем, через день, и Марго больше всего боялась, что Платон может выйти из себя и как следует отлупить Гаденыша, после чего от него можно будет ждать непредсказуемых пакостей. А изводить людей Гаденыш умел виртуозно, он легко находил больные точки у собеседника и периодически наносил по ним удары, ухитряясь делать это каждый раз неожиданно.

Но работать он тоже умел, плюс к тому, побаивался Марго, и потому дело двигалось достаточно быстро. На шестнадцатый день с момента заточения на "явочной" квартире он представил свое первое творение. Это был прибор величиной с телефонный аппарат, заключенный в металлический кожух и снабженный выдвижной антенной. Даже для таких неискушенных людей, как Марго и Платон, было очевидно, что это устройство по техническому уровню многократно превосходит неуклюжие сооружения покойного Фугаса.

- Что это? - спросила Марго.

- Генератор со специальным спектром частот. То же самое, что было на его фотках, - он пренебрежительно кивнул в сторону Платона, - только раз в пятьсот мощнее. Даже если твой Легион отвалит на Северный полюс и начнет гандошить белых медведей, я его и там достану.

- Но ведь у него в состав установки входили какие-то водоросли, или что-то похожее, - осторожно вставил Платон.

- Водоросли он с тем же успехом мог запихнуть себе в задницу. Я же тебе объяснял, что он был мудаком, а ты так и не понял.

- Но если водоросли ни при чем, то как же его прибор работал?

- Неужели ты думаешь, что я могу объяснить это твоим ментовским мозгам? - презрительно усмехнулся Гаденыш.

- А ты все-таки поднатужься, - попросила Марго ласковым голосом, - постарайся маленько просветить нас, круглых-то дураков.

- Любознательная ты, однако, начальница... Только что тебе в этом проку... Так вот, как эта штука работает, не знает никто - ни я, ни ты, ни покойный мудак, разве что сам Легион. Я тебе одно гарантирую: никаких биоволн или биоизлучений от его изделий не исходило, - он небрежно поворошил на столе фотоснимки. - Они излучали только электромагнитные колебания, по простому - радиоволны. Это был радиопередатчик, только со специальным набором частот и хитрой их модуляцией. Откуда он их взял, от своих растений, или Господь его надоумил, или Легион вразумил - не знаю. А уж эти радиочастоты выбивают биологические излучения то ли из самого Легиона, то ли из жертвы, то ли из обоих сразу - не знаю. Этот волчара, - он покосился в сторону Платона, - все хорошо срисовал, в том числе маркировку деталей, так что я скопировал нужный спектр частот... Ну как, поняла хоть что-нибудь?

- Поняла, отчего ж не понять... - она разочарованно разглядывала его прибор. - Стало быть, это просто радиопередатчик?

- Радиопередатчик, только не простой. С широким спектром частот, сложной их модуляцией и сумасшедшей мощности. Такие радиопередатчики называются электромагнитными бомбами, - чуть обиженно пояснил Гаденыш.

- Электромагнитная бомба... - задумчиво повторил Платон.

- И она... он... будет действовать? - недоверчиво продолжала допрос Марго.

- Будет, начальница, еще как.

- Надо бы его испытать.

- Зачем? У меня осечек не бывает. Если у того мудака прибор действовал, то этот будет работать намного лучше. Зачем предупреждать Легиона заранее? Только в древности разные придурки посылали малявы: иду, мол, на вы. Нам-то надо готовиться к настоящей войне.

- Я бы все-таки испытала.

- Как хочешь, - пожал плечами Гаденыш, - ты ментовка, тебе виднее... Только я его уже целую неделю испытываю.

- Это как же?

- А вот так, - он извлек из кармана и протянул ей пластиковый футляр, величиной со спичечный коробок, - это такой же излучатель, только малой мощности. Радиус действия несколько метров. Работает в постоянном режиме.

- Ну, ты и гусь! - восхитилась Марго. - Стало быть, первым делом решил обезопасить себя?

- А как же иначе? Я жуть как крови боюсь, особенно своей собственной.

- Постой-ка, - вскинулся Платон, - почему же я не заметил, как ты смастерил эту штуку?

- Я на зоне сидел. А ты нет, - снисходительно ухмыльнулся Гаденыш.

- Ладно, - кивнул Платон, - думаю, он прав. Незачем предупреждать Легиона, не то он придумает другой способ осуществлять свои дьявольские обряды... Только я слыхал кое-что об электромагнитных бомбах... Ты это всерьез? - повернулся он к Гаденышу.

- Ясное дело, всерьез. Легион не муха, на клейкую ленту его не поймаешь. А против лома нет приема.

- Могут быть аварии в промышленности, катастрофы на транспорте... и еще мало ли что, - пояснил Платон в ответ на недоуменный взгляд Марго.

- Это так? - хмуро спросила она у Гаденыша.

- А чего же ты хотела, начальница? - заверещал тот. - И не елку влезть, и жопу не ободрать? Так не бывает. Мы же не в подкидного дурачка играем! Ты что, только сейчас въезжаешь, с чем связалась?

- Ладно, - процедил мрачно Платон, слегка посерев лицом, - другого выхода у нас нет. Будем пробовать.

На прощанье Марго попросила Гаденыша одолжить ей карманный излучатель, чтобы испытать его на себе.

- Бери, начальница. Другому бы не дал, - он с пакостной улыбкой скосил глаза на Платона, - а для тебя не жалко... Да ты за меня не переживай, у меня запасной есть, - он довольно хихикнул.

- Ну, ты и гусь, - негромко повторила Марго.

Генератор она взяла, естественно, не для себя - вторжения Легиона в свое сознание она давно не боялась - она хотела знать, что о нем скажет Лиза.

- Шум, - коротко определила та.

- Если бы рядом с тобой была эта штука, ты смогла бы принимать сигналы Легиона?

- Нет. Я сейчас все равно, что глухая.

После этого Марго успокоилась, но излучатель оставила при себе - на случай, если по воле судьбы Гаденыш отправится вдогонку за Фугасом.

Строить индикаторы Легионовых сигналов Гаденыш отказался, заявив, что это ему не по профилю. Поэтому решили произвести передислокацию сил: Марго поселилась на явочной квартире, чтобы ассистировать Гаденышу и надзирать за ним, а Платон был откомандирован к шаманке Лизе, дабы вместе с ней найти подходящего второго телепата, лучше тоже женского пола, поскольку женщины устойчивее мужчин по отношению к вторжениям Легиона.

От этой перестановки жизнь у всех стала намного спокойнее. Марго удалось поладить с Гаденышем. Деловито отвергнув его предложение с ним переспать, она соглашалась, помимо продуктов, покупать водку и вечерами умеренно с ним выпивать. Гаденыш старался не задирать Марго и за рюмкой водки охотно делился планами уничтожения Легиона. Совсем не кривляться и не валять дурака он, конечно, не мог, но в основном задача, с которой он столкнулся, ему нравилась - и масштабом, и нестандартностью, более того, небывалостью, и тем, что требовалось изобрести глобальную пакость для разрушения совершенно неизвестного, но наверняка глобального же организма. Он смотрел на свою работу, как на азартную супер-игру в темную.

Записка Платона, сводящая воедино всю имеющуюся информацию о Легионе, занимала больше сотни компьютерных страниц. Внимательно ее изучив, Гаденыш заявил с презрительной и умиленной улыбочкой:

- Аккуратист твой волчара... бухгалтер.

- Что ты имеешь в виду? - спросила Марго с любопытством, тщательно скрыв раздражение. (Не дай Бог, заметит - потом спасу не будет).

- Такой материал мужик собрал... натурально, досье. Все по полочкам разложил... А дальше чердак не пашет. Самого главного и не сделал.

- И что же ты считаешь главным?

- И ты тоже, начальница, не въезжаешь? Эх, хотя ты сама и не дура, мозги у тебя все равно ментовские... И как вам, ментам, удается приличных людей залавливать - никак не пойму. Ведь на зоне какие умы сидят... умельцы, мыслители... Ты могла бы, к примеру, в полиэтиленовом пакете на открытом огне воду вскипятить и чифирь сварить? А ребята запросто делают.

- Оно, конечно, искусство, не спорю, - рассудительно согласилась Марго, - но таких-то умельцев по лагерям и не сосчитаешь. А вот то, что тебе надо сделать, это, действительно, работа штучная, редкостная. Оттого тебя и обхаживаю, - она решила слегка польстить его самомнению. - Так все-таки, что же главное в этом деле?

- Главное - построить модель явления, - в его голосе звучали теперь скука и равнодушие. - Без нее ничего не сделаешь. Если твой Легион - что-то вроде мыслящего облака, надо покупать у чеченцев градобойные пушки. А если он, к примеру, - стая умных тараканов, надо "Рейд" на толкучке искать... Вот ты, как его себе представляешь?

Вопрос застал Марго врасплох. До чего же у него ум ехидный... но зато точный, этого нельзя не признать... Глупое положение: не ответить - значит расписаться в собственной дурости, ответить - тотчас с дерьмом смешает... Ну и черт с ним в конце концов... Сочтя тему беседы достаточно заманчивой, она решила проглотить наживку:

- Мы о внешнем виде не думали... и считали фантазии на эту тему вредными, и даже опасными. В сущности, само название - Легион - отчасти условное... Нам казалось, главное - держать в голове его основные свойства... Прежде всего, ОНО - умное, намного умнее обычного человека. Оно может вторгаться в чужое сознание, проникать в чужие мысли и навязывать свои. Может отдавать приказы, такие, что человек начинает действовать бессознательно, как зомби, теряет инстинкт самосохранения и не чувствует физической боли. Оно действует на расстоянии, в любое время суток, и находит нужного ему человека практически мгновенно. Что еще?.. Ему почему-то периодически нужно убивать людей, то есть заставлять их самих себя убивать... но это одно и то же... Разве это не модель? Ведь перечень свойств - это и есть модель?

Гаденыш, который с начала речи Марго хихикал вполголоса, теперь расхохотался вслух:

- Ну, ты даешь, начальница!.. Перечень свойств - чем не модель? Конечно, модель! Нечто аморфное, страшное, умное, всезнающее и кровожадное. Эта модель популярная, особенно у туземцев, которые сидят на пальмах и хавают бананы. Твоя модель называется - злые духи. Значит, тебе путь один: в церковь, и ставь Боженьке свечки. Против злого духа больше ничего не придумаешь... Это ты сама, или твой волчина такую теорию разработал?

Марго, в глубине души считавшая свое описание не таким уж и глупым, слегка обиделась:

- Зубоскалить легко. Тема-то благодатная... А ты сам что предложишь?

- Вот, смотри. Ты, когда о нем говоришь, да и волчара твой тоже, - начинаешь с чего: ОНО умное. А интеллект, это что? Обработка и хранение информации. Процессор плюс память. Значит, первый вопрос, который надо себе задать - какой носитель у этого интеллекта?

Он умолк, и Марго, чтобы сдвинуть его с мертвой точки, пожала плечами:

- Мало ли какой...

- Золотые твои слова. Вот именно: мало ли какой. Мы пока знаем два носителя: клеточный, то есть обычный мозг, и кристаллический, тот, что в компьютерах. Но ситуация-то у нас не нормативная, фантастическая, значит и носитель может быть фантастическим. Какой-нибудь био-сверх-мозг, выращенный в лаборатории этими курвами-учеными на заказ, или возникший случайно из кучи перепревшего навоза. А то, поднимай выше - немолекулярная, волновая структура или мыслящее биополе... Того и гляди, крыша съедет.

- Что верно, то верно, - подтвердила Марго.

- А теперь подойдем к нему с другой стороны. У него есть комплексы, рефлексия, стремление спрятать свои грешки, выглядеть хорошим, красивым. Все это - свойства человеческие, машинному разуму их не привьешь, как нельзя трактор заразить сифилисом. Интеллект у него чисто человеческий. Такой интеллект не подселишь в компьютер, будь он хоть величиной с паровоз. Но вот если он вырастил свой сверх-мозг в большой бочке из какой-нибудь высоконаучной слизи, то накормить его человеческими умами можно, сколько поместится в эту бочку... Только эта гипотеза, как и машинный ум, тоже, к сожалению, не канает.

- Почему "к сожалению" и почему "не канает"?

- К сожалению, потому что тогда все было бы просто. Требовалось бы только найти эту бочку и подсыпать туда крысиного яда или стирального порошка. Или, по-легионовски, бабахнуть по ней из гранатомета. Как это сделать - другой вопрос, но уже чисто технический.

- Гм... и почему же эта идея не канает?

- Потому что эта мыслящая бочка, имея способность управлять людьми, давно уже навела бы в мире идеальный порядок, по-своему, разумеется. Все ходили бы по струнке, были бы счастливы, и если этой интеллектуальной биомассе без человеческой крови обойтись невозможно, она получала бы ее втихаря, как спец-паек, в нужных количествах. А Легион вырастил бы себя из гомункулуса до нормальных размеров в стеклянном аквариуме, и по праздникам стоял бы на мавзолее и махал народу рукой. Про него по радио пели бы песни, и детишки подносили ему цветы... Но всего этого нет. Он легко раздражается, нервничает. Посылает на дело случайных, первых попавшихся людей. При первой же хилой попытке на него наехать он действует неуверенно, с паузами. И очень боится прослыть злодеем, прячет концы в воду, хотя кто его может схватить за руку? Значит, ощущает неустойчивость своего положения, чувствует зависимость от того, какого мнения о нем люди в массе. По-моему, все яснее ясного. Только ментовский ум может не понять, что к чему.

- Да ладно тебе, давай дальше.

- Так что дело обстоит наихудшим для тебя образом, начальница. Носитель этого интеллекта - мозги обычных людей, которые эта падла научилась как-то объединять. Вспомни того молодого придурка из электронной лаборатории: он думает, что делает что-то по своей прихоти, а сам в это время является ячейкой сверх-мозга, о существовании которого и понятия не имеет. Легион, как и следует из его имени, - это множество людей, он мыслит их мозгами, потому и не может делать внаглую то, что им в среднем кажется недопустимым. Сперва ему надо изменить их образ мышления... Может быть, со временем, это ему и удастся. Въезжаешь? Чтобы засадить Легиона на зону или прописать ему вышку, нужно арестовать иди убить много тысяч людей, а до того надо еще выявить, кого именно подмял под себя Легион.

- Так ты к чему свою речь ведешь? Что бороться с ним бессмысленно? Тогда для чего ты все это делаешь? - она обвела взглядом излучатели Гаденыша, их уже было десятков пять, аккуратно разложенные рядами вдоль стенки. - Кстати, на кой черт тебе их так много? - добавила она подозрительным тоном.

- Ну, начальница, - хихикнул он, - я торчу от твоих ментовских заморочек. Ты любой разговор оформляешь допросом. Четыре вопроса подряд, и ни одного ответа... Ладно. Самый простой - последний. Неужто не врубаешься? Они же ему не в кайф пойдут, он станет их уничтожать, а делать новые будет некогда. И устраивать перекур нельзя - он тут же очухается. Значит, их нужно много.

- Сколько?

- Откуда мне знать? Думаю сделать сотню. Разместим на чердаках или крышах, управление, понятно, дистанционное. Включать будем по очереди, в разных концах города. Авось, доберется до них не сразу. Предположим, каждая успеет сработать раз по пять, тогда получается пятьсот блокировок. Если он это выдержит, будем считать, что таким способом его не проймешь.

- Излагаешь разумно... Ну, а первые три вопроса?

- На все три ответ один и тот же: я человек подневольный. Ты приказала - я делаю.

- Это не ответ. Если с ним воевать невозможно, то все наши действия - прямое самоубийство. Разве ты к этому склонен?

- Воевать всегда можно... А вот чем это кончится - другое дело.

- Послушай, хватит вилять. Ни тебе, ни мне, ни Платону назад пути нет. А ты у нас, в мозговом смысле, идешь паровозом. Тебе никуда не деться, ты, можно сказать, - главный стратег этой войны. Вот давай и пофантазируем, как же с ним воевать.

- Ишь, как заговорила... Ладно, давай фантазировать... Пусть мы с тобой начали включать эти штуки и перекрыли ему кислород, - он слегка усмехнулся, - вернее, гемоглобин. Почему ему это не нравится? Может быть, он и вправду боится задохнуться, а может быть, ему просто не хочется переходить к более диким действиям: он же, падла, интеллигентный... Вот видишь, фантазировать надо осторожно... Я лично думаю, ему без этого гемоглобина и в самом деле не выжить. Только не нужно давать ему спокойно думать. Вирус бы в него запустить, что ли...

- Да как же в него запустить вирус? - удивилась Марго. - Он ведь не компьютер, ему в дисковод зараженную дискету не вставишь.

- Во всякую систему, где циркулирует информация, можно запустить вирус. Нужно только подсунуть данные, которые система наверняка схавает. Любую информацию, которая касается его самого, Легион не будет блокировать, а станет ее обрабатывать.

- И ты надеешься, что, при его-то сверх-интеллекте, он прозевает вирус? К тому же я не понимаю, как этот вирус может выглядеть.

- Что ты не понимаешь, это нормально. Ты и простейший компьютерный вирус вряд ли себе представляешь А прозевает, не прозевает - не знаю. Главное, он не сможет его нейтрализовать на вводе: их у него множество. Это обычные головы, обычных людей, с обычными бараньими мозгами.

- А им ты его, твой вирус, каким образом предложишь?

- Любым. Какие-то тексты запустим в интернет, причем сделаем так, чтобы они потом сами собой выскакивали на экранах пользователей. Что-то - по телевидению, в виде рекламы, что-то - в газетных и радио-объявлениях. К примеру, новая водка "Легион" или потерялся кобель по кличке Легион. Каждый текст сам по себе безобиден, но при их совмещении в определенном порядке обнаружатся зашифрованные паразитарные команды, способные прилипать к любым программам. То есть, вирус загружается "спящим", и сможет активизироваться только при обработке больших файлов... Это я, начальница, сам когда-то придумал, и Родина за эту фигню отвалила мне приличную премию.

- Ты у нас гениальный... это я давно выучила. Ты хочешь сказать, что отдельный носитель вируса ничего заметить не сможет, а почувствует его лишь сам Легион?

- Именно так, начальница, светлая твоя голова!.. Отдельные бараны тоже почувствуют, но уже через Легиона. Тогда у многих чердак протечет, ты уж к этому приготовься. И надо будет сделать так, чтобы любое безобразие, какое случится, народ валил бы на Легиона - он ведь самолюбивый, и это увеличит шансы довести его до потери устойчивости, по-простому, до истерики. Тогда, может, и задохнется.

Подобные беседы Марго вела с Гаденышем и в дальнейшем, хотя и не надеялась ни разобраться в его творчестве, ни проконтролировать все действия, а просто потому, что он нуждался в зрителе. Ошибка Платона в отношениях с ним именно в том и была, что он не обращал внимания на ужимки и выходки Гаденыша.

Слова Марго, сказанные в шутку, что он-де - главный стратег в войне с Легионом, постепенно становились реальностью. Он планировал все, он был спецом, и Марго себя чувствовала при нем комиссаром с наганом. Впрочем, она не видела в этом ничего зазорного.

За месяц, считая от первого свидания с Марго, Гаденыш успел сделать многое. Помимо сотни излучателей, он сконструировал радиостанцию для связи с ними, и несмотря на сугубо кустарные условия производства, вся эта продукция имела вполне фирменный вид. Управление излучателями могло осуществляться либо со специального пульта, либо с клавиатуры компьютера. Количество компьютеров возросло до пяти, и в крохотной "явочной" квартирке теперь было негде повернуться. Настало время подумать о более просторной штаб-квартире для предстоящей схватки с Легионом, тем более, что телепаты не могли работать в "зоне", в непосредственной близости к источнику сигналов. Заботой о найме подходящего помещения Марго нагрузила Паулс.

Пришла пора заняться утомительной черной работой - размещением сотни излучателей в разных концах города. Задача оказалась более простой, чем предполагала Марго - в каждом районе имелось достаточное количество заброшенных расселенных домов, неотапливаемые чердаки которых не привлекали даже бомжей. Все же на эту работу у Платона с Гаденышем ушло около недели, и чтобы они по пути не перегрызлись, Марго приходилось их сопровождать. Вечерами, налазавшись по грязным лестницам и намерзнувшись на сквозняках, все трое поневоле садились пить водку, и Марго с удовольствием заметила, что отношения Гаденыша и Платона сделались более сносными.

Излучатели могли автономно работать в дежурном режиме примерно два месяца, и запаса энергии должно было хватить не менее, чем на пятьдесят блокировочных импульсов. Гаденыш такой ресурс счел достаточным, хотя, конечно, при необходимости замена источников питания не составила бы труда. Управляющий излучателями компьютер теперь был включен круглые сутки, и периодически выводил на экран информацию об исправности опекаемых им приборов. При получении тревожного сигнала компьютер должен был вводить в действие излучатели в определенном порядке и, в случае отказа одного из них, мгновенно включать следующий по очереди, одновременно сообщая об инциденте соответствующим текстом на мониторе и звуковым сигналом на пульте управления.

Теперь Гаденыш занялся выведением вирусов и разработкой провокационных текстов для Легиона. Как все это будет работать, он объяснять Марго даже не пытался, а только сказал, что конечная цель - сделать поведение отдельного мозга, при включении его в общую сеть сверх-интеллекта Легиона, непредсказуемым. Одурев от сидения за компьютерами, он для отдыха конструировал какие-то приборы, занимавшие все больше места.

- А это все ты для чего намастрячил? - из чистого любопытства спросила однажды Марго.

- Вспомогательная аппаратура, начальница, - небрежно отмахнулся Гаденыш, но Марго не понравился при этом его короткий хитренький взгляд исподтишка. Впрочем, ее внимание тут же было отвлечено совершенно удивительным для него заявлением: - А ты знаешь, начальница, я был не прав.

- Ты о чем? - спросила она подозрительно, ожидая подвоха.

- Я насчет индикаторов на этого сучару... на Легиона. Блокировочный комплекс у меня современный, может действовать сам по себе, а мы, как недоумки, будем сидеть и смотреть в рот телепатке. Это вроде автоматической линии производства, где в конце конвейера стоит баба с лопатой... Я тут слепил кое-что, так что давай сюда твою шаманку.

В тот же день Гаденыша, с его новыми приборами и рабочим компьютером, перевезли к Лизе, и Марго там тоже осталась, чтобы надзирать за его поведением.

Против ожиданий, он не стал ни хамить Лизе, ни изводить ее, и даже не приставал с интимными предложениями. Установив на своих индикаторах рабочий следящий режим, он плотно уселся за компьютер и принялся колдовать над вирусами.

Но Лизе он все равно активно не понравился.

- Я устаю от него, - пожаловалась она Марго через день. - Очень сильный поток отрицательной энергии.

- Что поделаешь, биологическая конструкция у него такая. За то и прозвали Гаденышем.

- Забери-ка его отсюда, - жалобно попросила Лиза, - Лучше я буду звонить по телефону, какая разница? Не бойся, я ничего не прозеваю.

- Как скажешь, - согласилась Марго. - В конце концов, сейчас речь идет всего лишь о диагностике.

Гаденыша вернули на прежнее место, и он, словно бы и не заметив двух переездов, продолжал сидеть за компьютером.

Одновременно через Паулс ее порученец, бывший капитан милиции, получил задание добывать информацию обо всех случаях самоубийств "по-легионовски".

Индикаторы Гаденыша научились распознавать кровожадные импульсы Легиона намного скорее, чем в свое время "приборы" Фугаса. После небольших дополнений в конструкции, идентификация и "глушение" сигналов теперь могли происходить полностью автоматически.

Для всех неприятной новостью оказалось то, что теперь самоубийства происходили каждые два-три дня.

- Нервничает, падла позорная, вот гемоглобина и не хватает, - со злорадной ухмылкой заметил Гаденыш. - Неужто зачуял что-то?

Тем временем Лола подготовила помещение для штаб-квартиры - пять комнат, обставленных, как офис средней руки. Располагалась новая база на Петроградской стороне, в двух шагах от собственного жилья Паулс.

- Да, размах у тебя есть, не мелочишься, - похвалила ее Марго во время предварительного осмотра.

- Не ночевать же вам всем вповалку в одной комнате.

При перемене места дислокации с Марго произошел неожиданный и досадный инцидент. Когда перевозка аппаратуры и личных вещей была уже закончена, она осталась в "явочной" квартире одна, чтобы не спеша собрать все оставшиеся мелочи. Платон должен был ее увезти следующим, последним рейсом.

Она не столько опасалась забыть что-либо нужное, сколько хотела оставить квартиру стерильной, так, чтобы нельзя было определить, кто и чем здесь занимался. Она тщательно вымела обе комнатенки и кухню, затем, дивясь собственной педантичности, проверила полки, шкафы и ящики столов. Результатом ее деятельности оказалась изрядная куча радиодеталей, мятой бумаги и пачек от сигарет, так что ей пришлось этот хлам выносить на лестницу, к мусоропроводу, в несколько приемов. Дверь, понятно, оставалась открытой. Закрывая заслонку мусоропровода, она услышала, как на ее этаже остановился лифт и из него кто-то вышел, но ожидаемого позвякивания ключей и хлопка закрываемой двери не последовало. Поскольку Платону уже полагалось вернуться, Марго вошла в квартиру, ожидая увидеть именно его. Но вместо Платона перед ней предстал небритый оборванец, в котором она лишь через пару секунд признала поэта Философьева. Он молча уставился на нее тусклым взглядом наркомана.

- Ну что, опять сбежал из психушки? - спросила она, чтобы как-то прервать утомительное молчание.

- Я пришел вразумить тебя. Легион благ.

- Тебе нельзя в таком виде болтаться по городу.

- Повторяй за мной: Легион благ.

- Перестань нести чушь, - раздражилась Марго. - Сукин сын твой Легион.

- Ты кощунствуешь против Него. Это наказуемо, - скучным голосом произнес поэт и, вытащив из кармана кухонный нож, бросился на Марго.

Двигался он неуклюже, поэтому Марго, припомнив студенческие тренировки по боевому самбо, без труда выбила из его руки нож и броском через бедро уложила на пол. Философьев остался лежать неподвижно, и ей стало совестно: он был настолько неловок и слаб, что отобрать у него нож можно было и без специальных приемов.

- Кто это? - послышался от двери спокойный голос Платона.

- Петербургский поэт Философьев... Но похоже, я малость перестаралась.

- Ничего подобного. Он исподтишка подглядывает.

- Да?.. Слушай, Петр: хватит валять дурака, вставай.

Поэт послушно встал.

- Ты выглядишь хуже бомжа. Давай, мы тебя отвезем в Скворечник.

- Нет, нет, - в его глазах возник неподдельный страх, - отпусти меня. Я боюсь врачей, - он показал пальцем на Платона.

Марго и Платон удивленно переглянулись.

- Тебе есть, куда  пойти?

- Я пойду домой. На вас обоих кишат бесы.

- Покажи ключ от дома.

Философьев покорно достал из кармана связку ключей и слегка побренчал ими.

- Ладно... не дури больше.

Выйдя на лестницу, он направился вниз пешком, опасаясь по-видимому в лифте набраться бесов от Марго и Платона.

- Надо было все-таки отвезти его в психушку насильно. Только вот устраивать шум не хотелось, - заметила Марго уже в машине.

- Не беспокойся, он туда и так попадет. И вообще, за него не волнуйся: натурального сумасшедствия в нем - пять процентов, а остальные девяносто пять - симуляция.

- Да, он очень хитрый. Это я помню.

Переезд на новую территорию ознаменовался еще одним любопытным событием, знакомством Гаденыша и Лолиты.

Он трудился в поте лица, расставляя на столах аппаратуру, когда Лола зашла поглядеть, как идет обустройство базы. Дверь открыла Марго. Завидев Паулс издали, Гаденыш бросил моток провода, который держал в руках, на пол и побежал навстречу, но в нескольких шагах остановился, словно наткнувшись на неожиданное препятствие, и принялся ее разглядывать нахальным, откровенно похотливым взглядом.

- Ой-ой-ой, начальница, - запричитал он, - это надо же, какие невероятные женщины по нашей грешной Земле хиляют!

Лола выдержала долгую паузу, в свою очередь с любопытством рассматривая Гаденыша, и произнесла спокойно, но почему-то обращаясь к нему на "ты":

- Может, поздороваешься для начала?

- Ну, конечно же, здравствуй! Здравствуй на многие лета! - он согнулся в шутовском поклоне. - Ты уж, меня, придурка, прости: я как тебя увидел, тут же крыша и съехала!

- Не паясничай, - как ребенку, строго, но ласково сказала Лолита, - я не люблю этого.

- Хорошо, больше не буду, - ответил он разумным голосом, и Лолита, дружелюбно ему кивнув, взяла Марго под руку и отправилась осматривать другие комнаты.

Марго было ясно, как день, что Гаденыш приглянулся Лолите, и, с учетом ее замашек, неизбежно в ближайшее время должен оказаться в ее постели. Паулс тотчас подтвердила ее догадку.

- Ты, надеюсь, не против? - спросила она без церемоний, правда, со смущенной усмешкой.

- Нисколько. Тем более, что при запуске вирусов и текстовых провокаций для Легиона ему без тебя не обойтись, - Марго на ходу смекнула, что, выпендриваясь перед Лолой, Гаденыш постарается сделать свою часть работы с блеском. - Только приобщи к делу одно замечание. У тебя есть привычка выставлять за дверь мужиков, которые тебе не потрафят. А он, учти, - не подарок, не зря прозвали Гаденышем. Но его, до конца операции, ты выкинуть не сможешь. Он человек истеричный и лагерный, может сильно нагадить. А мы и так не знаем, чем вся эта история кончится... И вообще, его нельзя оставлять без присмотра.

- Ничего, - хихикнула Лола, - я люблю все испорченное.

К вечеру размещение на новом месте дислокации завершилось. Самую большую комнату, получившую название "аппаратная", отвели для "боевой" аппаратуры, то есть для индикаторов сигналов, следящих компьютеров и приборов, управляющих излучателями. На стене Платон повесил крупномасштабный план города, где кнопками с цветными головками отметил места расположения излучателей. Вторую комнату заняли Марго и Платон, со своими персональными компьютерами, в третьей поселили Гаденыша. Он устроил там радиомастерскую и, оставив минимальную территорию для койки и рабочего компьютера, загромоздил все свободное пространство загадочной "вспомогательной аппаратурой", по-прежнему возбуждавшей любопытство и подозрительность Марго. Маленькую комнатенку зарезервировали для Лизы, присутствие которой Платон считал необходимым не только потому, что не мог полностью и безоговорочно довериться Гаденышу, но, главным образом, чтобы вовремя засечь новые фокусы Легиона, если таковые последуют. А в последней оставшейся комнате устроили столовую, причем Лола лично озаботилась ее оснащением. Она заявилась вторично уже после десяти, и Платону с Гаденышем пришлось дважды спуститься к ее машине, чтобы поднять наверх все привезенные ею сумки с посудой, продуктами и бутылками.

- Новоселье нужно отпраздновать, - пояснила она деловито, - иначе толку не будет.

Так получилось, что стол был накрыт как раз к полуночи. Пока Платон откупоривал шампанское, Гаденыш доверил Лоле включить следящую аппаратуру. На панелях индикаторов загорелись зеленые лампочки, на одном мониторе высветились данные о готовности излучателей к работе, а на втором повисла надпись: "Зафиксировано сигналов - 0". Блок инициации излучателей был пока отключен.

- Ни хера себе Новый Год, - высказался Гаденыш, опорожнив свой фужер, за что тут же заработал от Лолиты ласковый подзатыльник, перешедший в легкое поглаживание.

- Не надо так выражаться при дамах... Тебя еще воспитывать и воспитывать.

Но от аналогии с Новым Годом никто уже отрешиться не мог, и за столом установилась праздничная атмосфера. Первый шаг к предстоящей войне с Легионом был сделан, и всем хотелось верить в победу.

К сожалению, общая эйфория длилась недолго. В ноль-пятнадцать на пульте управления заверещал звуковой сигнал, и все четверо, вскочив из-за стола, бросились в соседнюю "аппаратную". На панелях приборов мигали красные лампочки, а на мониторе возникла надпись: "Зафиксировано сигналов - 1", и рядом с ней - табличка с указанием времени, даты, направления, с которого поступил импульс, частоты, интенсивности и характера модуляции. Кроме того, была загадочная для Марго и Платона строка: "Природа сигнала - тип А", но им сейчас было не до расспросов на эту тему.

- А вот и поздравилка от пахана! - почему-то радостным тоном откомментировал Гаденыш.

- Зато аппаратуру проверили, - не очень уверенно добавил Платон. - Отлично работает.

- Да, ты действительно классный специалист, - Лолита перевела умиленный взгляд с экрана компьютера на бутерброд с красной икрой, который держала в руке, и затем на Гаденыша, из чего стало ясно, что он ее сейчас занимает гораздо больше, чем Легион.

Сразу же последовал телефонный звонок Лизы: она, пунктуально выполняя договоренность, сообщила, что ей приснился дурной сон.

- Слушай, начальница, я здесь боюсь ночевать, - запричитал Гаденыш, формально адресуясь к Марго, но при этом просительно и нахально заглядывая в глаза Лолиты.

- Не егози, - лаконично оборвала она его стоны и величественно объяснила Марго: - Джентльмен хочет сказать, что нам с ним пора обсудить текстовые вторжения в систему Легиона... Но сначала мы должны выпить и закусить. Мой братец уже пятнадцать лет пытается испортить мне аппетит, и ему на разу не удалось это сделать.

Ее речь немного сгладила гнетущее впечатление, но все знали, что именно в данный момент какой-то бедолага, быть может,  совсем рядом, вспарывает себе вены. И, естественно, мысли каждого занимал вопрос: случайное это совпадение или очередная висельная шутка Легиона?

- Это случайность, - решительным тоном ответил за всех Платон, - знай он, что мы тут затеваем, он предупредил бы нас более существенным жестом... И думаю, Лола права: нам нужно выпить и закусить.

Он вернулся к столу и принялся разливать водку, всем своим видом давая понять, что единственный достойный ответ на вылазку Легиона - перейти на крепкие напитки.

Но вечер все равно не заладился. Лолита с Гаденышем, пребывавшие в очевидном сексуальном томлении, вскоре откланялись, а Марго и Платон слишком устали, чтобы долго засиживаться за столом.

Уже в постели, приноравливаясь к новому, непривычному месту спанья, Марго, не удержавшись, спросила:

- Ты действительно думаешь, что здесь не опасно?

- Если мы начнем шарахаться от каждого звонка на пульте, - в голосе Платона прозвучало еле заметное раздражение, - то далеко не уедем. Не в такую игру играем.

Ночь прошла спокойно. Утром, восприняв наставления Марго буквально, Паулс самолично привела Гаденыша. В отличие от Лолиты, годившейся для обложки модного журнала, он выглядел потрепанным и усталым, но на кошачьей физиономии мерцала сытая улыбочка.

- Докладываю, начальница: заключенный номер тысяча двести пять прибыл во вверенное вам исправительно-трудовое заведение, - отрапортовал он с шутовской почтительностью, краем глаза следя за реакцией Лолы на свою выходку.

- Не кривляйся, а то пожалеешь, - пропела та в ответ и, послав ему воздушный поцелуй, удалилась.

Расчет Марго оказался верен: теперь, несмотря на постоянное недосыпание и облезлый вид, Гаденыш стал трудиться с удвоенной энергией. Уж чему, чему, а вертеть мужиками Лолка за свою распутную жизнь научилась.

Помимо работы на компьютере с вирусами и текстами, Гаденыш успевал мастерить еще какие-то приборы, пополнявшие его парк "вспомогательной аппаратуры", которая и так уже в его комнате занимала стеллаж во всю стену. Марго потребовала объяснений, для чего это делается.

- Как бы тебе объяснить, начальница... Это что-то вроде мышеловки, ловушка для Легиона. Задел на будущее, на случай, если первый раунд мы проиграем.

- А конкретнее?

- Все очень просто. Ты же знаешь, что надежность канала передачи связана с несущей частотой таким отношением, - он написал на листе бумаги громоздкую формулу, - но, с другой стороны, энтропийные критерии нам подсказывают, - последовали еще две строки формул, - в результате мы приходим к дилемме, - он исписал значками и цифрами все оставшееся место.

Издевается, сволочь... Да, комиссарская доля нелегкая. Придется терпеть. И не припугнешь его - тут же нагадит.

- Ладно, делай, что хочешь. Но без моего ведома ничего не включай. С Легионом шутки плохи.

Она поручила Лоле выяснить, что такое затевает Гаденыш. Но, хотя той бабьей хитрости не занимать, вытянуть из него не удалось ничего.

- Темнит и не клюет ни на какие наживки, - объяснила она Марго через неделю. - Скорее всего, просто блеф. Лагерные замашки. Да ну его... Главное, через пару дней мы будем готовы.