Лев Усыскин

Т А Т У И Р О В К А

 


Вечеринка стелется медом густого пива.

Встреченные лукавым хозяином, мягким пленом отекают вельветовые гости, дрема бессмысленности блестками оседает на их лица, словно праздничное конфетти.

Они пришли - вельветовые гости - разбрелись лениво, нетвердо, сочетаясь эфемерными, сиюминутными коллизиями - недолгими, в несколько слов:
-Сережа, Сереженька... подойди сюда на минуточку... я тебе только одну вещь скажу, ну подойди же!..

Что-то в воздухе: сгущаясь, он наплывает волнами, преломляя свет - рефракция безразличного отдыха. Соскальзывает в бокал полоской бриллиантового мартини.

Где-то, за пеленой разговоров, чудится движение стрелки времени вспять.
.................................................................
Чары хозяина неотразимы: он проворен и мягок, он всезрящ и ненастойчив. Его рука на моем плече - поводырем ступает меж гуттаперчевых рифов тысячеглавого разговора.
-Познакомьтесь, это Федор-Заступник. Он приехал к нам из Риги.

Аккуратный воротничок рубашки венчает добротный свитер. Сутул. Левой кистью оперся о подоконник.
-... прошлой осенью. Мастерская недалеко от Фридрихштрассе, в самом центре...

Легко обретаемая нить штопает висячий мост через реку тщеславной беседы.
-Я тебе так скажу - раз, в девяносто третьем, кажется, мы у Шабановых в Москве... выпили что-то, потом травой обкурились до одури... к утру выползли проветриться, уже когда автобусы пошли... кое-кто по домам отправился, кое-кто нет - так вот, стою я на автобусной остановке, спиной на нее оперся и на дорогу гляжу, на асфальт... а грязно было, помню, только что дождь прошел... ага, смотрю, значит, дорогу эту грязную животное переходит - длинное такое, то-ли такса, то-ли крыса - а только на шести ногах... вот, а я значит смотрю на него и даже не удивился - конечно же, раз такое длинное, само собой чтобы пузом по земле не волочь... понятное дело, шесть ног необходимо... а как же иначе!..

Нераскуренная сигарета шпагой в пальцах его.
.................................................................
-Познакомься с Аннушкой, Петя. Она чудесная.

Еще мартини.
-Петя, Петя, где ты был в прошлую субботу? Мы так... Послушай, Петя, мы тут обсуждали одну вещь...

И еще мартини. Полынью прорастает мозг, мягкий, податливо - внимающий.
-... видишь ли, Петя, Аннушка - она была недавно в Дании... в гостях у одного человека... и ей там сделали татуировку...

Татуировку? Нагое тело на низкой кушетке, яркий свет десятка вмонтированных заподлицо спотов фокусируется на покорной всему коже, оставляя в полумраке выбеленный лаконизм подвальной студии.
Хозяин - сухощавый, жилистый, безжалостно - равнодушные черты лица его словно бы, из дерева...
-... и, понимаешь, никто не видел ее... никто из нас, Петя, да...

Новизна глаз дорогими елочными украшениями.
-У тебя правда татуировка?
Кивок головы, кивок глаз, кивок ресниц.
-Где же именно?
Она венчает непродолжительной паузой.
-Нет, ну где же? Мне интересно, правда...
-Отгадай, отгадай где...
-Да, где...
-Где отгадай, правда...
-Где же , где... На каком месте?
-Вот здесь.
Она поворачивается ко мне спиной, показывая рукой на свой задик.
Ладонь лодочкой переходит в кулак.

-... представляешь - Никита жил с ней неделю и не видел... говорит, было темно... правда, Аннушка?..
-Да, он НЕ любопытный... мужчины НЕ любопытны...

Я любопытный. Отсебятина. Оттебятина. Отменятина. Отъеготина - Отъеетина. Ослятина. Козлятина-антрекотина. Я не мужчина.

... последняя попытка противостоять давлению воздушных потоков...

-Слева или справа?..
-Слева, конечно... вот тут... и вот сюда заходит даже...

Она, правда, чудесная. Аннушка. Ее татуировка прожигает ткань. Зачем?

-Зачем ты это сделала, Аннушка?
Вопрос непривычен ей.
-Так надо... для секса... чтобы лучше... так...
-Но ведь Никита...
-Он НЕлюбопытный...

Что бы это было?.. что-нибудь восточное - цветы и птицы... переплетение красных и синих изломанных ветвей, и в них запутались иволги... что ж...

-Кто еще хочет мартини?

Что ж... чары восторженного тела - ускользающий вечности наперекор...

-Руслан, прихвати там еще... на кухне четыре бутылки...

Для секса... конечно же...

"Когда я вхожу в тебя... мой член... превращается... в розовый куст... большой...... колючий... с набухшими алыми бутонами... он разрастается... и, разрастаясь, проникает в каждый уголок твоего тела... пронизывая все и вплетаясь танцем восковых шелестящих листьев... бутоны алые набухают, и, набухая, распускаются... наполняя всю тебя чем-то богатым, бархатным, сладким - навеки..."

Мартини сбивает с толку. Боковое зрение довлеет нам - расплачиваться и подымать шум не с руки.
-Расскажи, Аннушка, расскажи нам, что же там, право...
-Нет.
-Но почему же, Аннушка?
-Это не рассказывают. Это отгадывают или смотрят, если нельзя отгадать.
- Но ведь мы... нам... хотя бы намек!.. хотя бы несколько путеводных нитей - какого рода сюжет, цвета, или, может быть, какие-то элементы, не составляющие целого... в самом деле...
-Нет. Не просите. Нет.

Отчаявшись, они отходят, охваченные истомой полыни. Мебель растворяет их, звуки сплетают их в односложность беспечного бытия.
Никто не вторит нам теперь - нас лишь двое друг перед другом, и что-то склоняется ко мне, разгораясь, обретает контур и нерв, рассекая чуждое, забывая о несущественном:
-Видишь ли, Аннушка... Время, отпущенное на бессмертие, диктует свои законы - мы не можем пренебрегать доступным, поскольку тогда мы лишим себя невозможного... всякая тайна имеет адресата и потому только стремится к упрощению бытия... всякая тайна балансирует на грани обмана - одно неосторожное движение, взгляд, вскрик... однако мы вольны делать все, что от нас зависит, не так ли?..

Она стоит здесь, будто оживший в вазе срезанный по весне тополиный побег...

-Правда, Аннушка, похож ли я на запутавшегося в кроссвордах истории?.. или на обретшего ревматизм под солнцем нескромных софитов?.. мне ли задерживать шаг, замирая?.. Взгляни на меня - отгадать ли мне рисунок и цвет?..
-Ты хочешь видеть его?
-Да.

Да. Я хочу. Да. Мы движемся друг за другом, отшатываясь от расслабленных тел, вновь обретая устойчивость в бесконечных коридорах, где царствует голос и сигаретный дым.

Дверь в ванную едва приоткрыта - щелчок выключателя дает помещению глубину, извлекая из недр ее молчаливую устойчивость водяных труб, глухую белизну кафеля, перечеркнутую разнобоем цветастых полотенец.
Мы входим. Я запираю за собой дверь.
.................................................................
Тишина врывается обволакивающим ожиданием: медленно, словно бы воле ее вопреки, соскальзывает на пол черная юбка бесформенным ненужным чехлом, потом, мгновение помедлив, длинные пальцы, почти не изгибаясь в суставах, скатывают в жгут белоснежный кружевной шелк белья...

... Это паук. Восьмилапый волосатый сильный паук, облюбовавший левую ягодицу. Две членистые ноги его простираются на бедро слева; красные волоски на синем хитиновом теле сочатся радостью обладания...
Что это? Притяжение снов? Или бремя неисполнимого предназначения?

-У тебя попка как у девочки...

Она оборачивается. Ее ресницы колышутся теперь в мозгу моем волосками паучьих лап.
-Я хочу... дотронуться до него, Аннушка...
Минутное электричество срывается, словно школьный звонок.
-Если только тебе нравится, ты можешь. Да.
..................................................................
... В некотором царстве, в некотором государстве мартини подходило к концу. Уже исчезли некоторые гости. Уже усталые глаза, с болью вращаясь в своих орбитах, с трудом выхватывали из сузившегося пространства комнат неприкаянно-грузные тела.
-Послушай, Петя... Эта татуировка у Аннушки... я видел, как вы уходили...
-Да...
-Так вот, все же скажи мне... скажи мне честно, как на духу, все равно, как в церкви - терапевту...
Он волнуется, нервничает.
-Понимаешь - мне нужно знать точно... это долго рассказывать, но поверь - ведь ты же мне друг... поверь мне один - единственный раз...
Я чувствую спиной деревянное ребро подоконника. Сказать? Не сказать? Его лицо перекошено - ему действительно нужно... Ему, а не мне.
-Так что же там, Петя?
Я гляжу на его начищенные ботинки.
-Почти ничего. Там розовый куст - сине - красные переплетения изломанных колючих ветвей, причудливое, необъяснимое - не то венок, не то орнамент - и в углах этих безумных изломов то и дело щебечут радостные иволги...
11.05 - 14.05.97

Hosted by uCoz